26

Апреля

1851 — Открыта Самарская губернская палата государстве...

1869 — Родился датский писатель Мартин Андерсен Нексе (1...

1934 — Родился Семен Васильевич Клейменов, ветеран Авто...

Ещё события 26 Апреля

Плотина коммунизма
 

Эскиз предполагаемого внешнего оформления Волгостроя (реализован не был). 30-е годы

Почему 75 лет назад власти СССР решили возвести Куйбышевский гидроузел

Автор: Валерий Ерофеев

Граф был против плотины

Еще в 1913 году тогда еще безвестный инженер Глеб Кржижановский выступил на заседании Самарского технического общества с подробным докладом о принципиальной возможности сооружения ГЭС в самом узком месте Средней Волги — в Жигулевских воротах. Этот проект вызвал в Самаре настоящий переполох. О накале страстей говорит хотя бы такой факт: 9 июня 1913 года в итальянский город Сорренто, где в то время жил владелец всех Жигулевских земель граф Орлов-Давыдов, пришла телеграмма от архиерея Самарского и Ставропольского Симена. В депеше тот слезно умолял графа: «...призываю на Вас Божию благодать, прошу принять архипастырское извещение: на ваших потомственных исконных владениях прожектеры Самарского технического общества совместно с богоотступником инженером Кржижановским проектируют постройку плотины и большой электрической станции. Явите милость своим прибытием сохранить Божий мир в Жигулевских владениях и разрушить крамолу в зачатии».

Граф счел идею Кржижановского сумасбродной и даже не подумал вернуться в Россию по столь незначительному поводу. Он лишь поручил своему управляющему в Самаре дать категорический отказ на такое строительство. Но тогда графу даже в кошмарных снах не могло привидеться, что уже в 1920 году Кржижановский встанет во главе ГОЭЛРО — Государственной комиссии по электрификации России.

А свои реальные очертания гидроэлектростанция на Самарской Луке приобрела во времена первых пятилеток. В 1930 году Совнарком и ЦК ВКП (б) приняли постановление, согласно которому Госплану СССР поручалось в срок до 1 апреля 1932 года завершить работу над проектом Волгостроя, чтобы в 1937-1938 годах объект уже был принят в эксплуатацию.

Проектирование ГЭС сопровождалось шумной пропагандистской компанией в советской прессе. Выходили также и агитационные брошюры под характерным заголовком «Река в плену». В одном из таких изданий его автор, инженер Николай Абалкин, по поводу будущей стройки восторженно восклицал: «Это приказ! Мы должны завершить Волгострой, чтобы множить наши победы... Срок размечен партией, а это значит — не отступать».

А дальше Абалкин вполне в духе своего времени предупреждает: «Берегите Волгострой! Прикройте его броней неусыпного контроля масс. К Волгострою уже тянутся руки вредителей... Но им не сорвать большевистского строительства мирового гиганта электрификации. Эти руки коротки, ибо они будут обрублены».

Правда, разработка проекта будущей ГЭС заняла больше времени, чем ожидалось, и потому постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О строительстве Куйбышевского гидроузла и гидроузлов на р. Каме» вышло в свет только 10 августа 1937 года. В его тексте, в частности, говорилось следующее: «В целях дальнейшей электрификации центральных районов Европейской части СССР, осуществления широкого орошения Заволжья и улучшения судоходных условий на р. Волге осуществить строительство плотин, гидростанций и шлюзов на Самарской Луке у г. Куйбышева и строительство оросительных сооружений».

Но именно в 1937 году в СССР началась печально известная кампания по выявлению врагов народа, вредителей и всякого рода инакомыслящих. Позже этот отрезок отечественной истории назовут «временем большого террора». Поэтому в названном выше постановлении был и секретный раздел, где говорилось, что одновременно с Управлением строительства Куйбышевского гидроузла (СКГУ) в системе ГУЛАГ НКВД СССР создавался также и приданный ему Самарский исправительно-трудовой лагерь (Самарлаг). И если работа строительного управления широко освещалась в советской печати, то даже само существование Самарлага тогда было совершенно закрытой темой. Гриф секретности со всех материалов, касающихся Волгостроя, полностью сняли лишь в 90-е годы минувшего века.

Килограмм хлеба за 100% плана

Местом дислокации управления СКГУ был определен берег Волги неподалеку от Красной Глинки, где быстрыми темпами возвели комплекс жилых и служебных зданий. По этой причине новый поселок вскоре получил название Управленческий.

Что же касается Самарлага, то в нем по состоянию на 1 января 1938 года «на перевоспитании» находилось 15898 человек, из которых за контрреволюционные преступления сюда попало 5988 человек, а за социально-опасные и социально-вредные преступления — 9910 человек. В дальнейшем количество местных заключенных быстро росло: в ноябре того же года за колючей проволокой находилось 30233 человек, а в январе 1939 года — уже 36761 человек.

Рассекреченные архивы рассказывают, как жили эти «свободные строители». Согласно распорядку, подъем в лагере проходил в 5 часов утра, затем был завтрак, в 6 часов — развод на работу, перерыв на обед — с 12 до 12.30, окончание работ — в 19 часов. Заключенные жили в бараках, построенных из сырого леса, которые почти до половины находились в земле. Внутри этих помещений господствовали холод, сырость и плесень на стенах и потолке, окна были небольшими, а нары для отдыха заключенных — деревянными и двухъярусными.

В каждом из таких бараков в невероятной тесноте размещалось от 200 до 300 человек. На одного из них приходилось в среднем лишь по 1-2 кубометра полезного объема. Зимой температура воздуха в этих полуземлянках не превышала 10-12 градусов тепла, а в сильные холода — 3-4 градусов. Но даже таких бараков хватало далеко не на всех заключенных, так что остальным даже в морозы приходилось жить в брезентовых палатках.

На 10 января 1940 года только по Жигулевскому району, например, было зарегистрировано 143 случая обморожения, а в санчасти Управленческого района в этот же день находилось 65 обмороженных. Конечно же, больше всего страдали от холодов заключенные южных национальностей. При этом в актах об обморожениях в графе «по чьей вине обморозился», как правило, писали «по своей вине».

Что же касается питания, то при стопроцентном выполнении плана каждый заключенный должен был получать «установленное котловое довольствие, 1 килограмм хлеба в сутки, положенную одежду и культурно-бытовое обслуживание, а также денежное премвознаграждение — 40-50 копеек в день». При этом выполнение 115 и более процентов от плана считалось ударной работой, и такому «стахановцу» назначался «ударный котел». Те же, кто делал за смену лишь 25 процентов от нормы или меньше, приравнивались к отказчикам от работы. Они получали «штрафной котел» и всего 300 граммов хлеба в сутки. Результатом была высокая смертность среди заключенных: в зимнее время здесь прощались с жизнью до 10-12 человек в сутки.

«Очковтирательство и обман»

Проектное задание Волгостроя предполагалось представить на рассмотрение правительства к 1 января 1938 года, технический проект со всеми приложениями — к 1 мая 1939 года. До утверждения проектного задания необходимо было усиленно вести подготовительные работы: строить вспомогательные электростанции, железные и шоссейные дороги, ремонтные базы, заготавливать местные строительные материалы...

Макет Куйбышевского гидроузла в 1939 году демонстрировался на выставке в Нью-Йорке. Здесь он был представлен как «реальность, проводимая в жизнь твердой рукой великого руководителя нашей страны товарища Сталина», а также как «величайшее сооружение Сталинской эпохи».

«Экономическое значение Куйбышевского гидроузла, — писали в ту пору газеты, — настолько важно, что его даже трудно переоценить. Он создает серьезную материальную базу коммунизма и наносит ощутимый удар капиталистическому миру».

Согласно 5-летнему плану, гидроузел собирались сдать в эксплуатацию в конце 1942 года. Однако уже на первой стадии работа над «великим сооружением» прочно забуксовала, в основном из-за просчетов в планировании, а также по причине слабого снабжения и финансирования. Проектная документация в срок так и не была подготовлена, а многочисленные заключенные Самарлага чаще всего сидели без дела, впустую проедая казенные харчи.

В июне 1939 года руководство СКГУ было вызвано в Москву «на ковер». Новый нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия дал резко отрицательную оценку ходу строительных работ в районе гидроузла. Выяснилось, например, что в связи с очередной перекройкой проекта оказалась никому не нужной уже проложенная железнодорожная линия Сызрань —Переволоки сметной стоимостью 20 миллионов рублей. Другие проверки установили, что до 70 процентов заданий в полном объеме здесь выполнялись лишь на бумаге. В приказе, подписанном Берией, отмечалось, что «на строительстве гидроузла процветают атмосфера безответственности и стремления к перестраховке, очковтирательство и обман». Последовали кадровые решения, в том числе замена первых руководителей СКГУ и его отдельных структур, но к улучшению ситуации это так и не привело.

В итоге в начале 1940 года при Совнаркоме РСФСР была образована комиссия по консервации строительства Куйбышевского гидроузла, деятельность которой завершилась постановлением правительства от 24 сентября 1940 года, где было сказано о свертывании всех работ на СКГУ. Так что проектировщикам пришлось констатировать, что скорбный труд огромного числа заключенных Самарлага в предвоенные годы оказался напрасным.

К вопросу о возведении гидроэлектростанции на Волге у Жигулевских гор правительство СССР вернулось лишь после окончания Великой Отечественной войны, причем по рекомендации геологов гидроузел был перенесен от областного центра на 80 километров выше по течению реки, в окрестности города Ставрополя. В августе 1950 года здесь и началось сооружение Куйбышевской ГЭС, в то время — крупнейшей в мире.

Версия для печати
Комментарии
Авторизоваться через: Вконтакте facebook twitter google yandex Mail.ru
Ваше имя:
Комментарий:
Код с картинки: