«Народный» и «заслуженный» художник России Иван Комиссаров (1929–2009) – один из самых значительных самарских практиков пейзажной живописи, привнесший в нее дух яркой орнаментальности и оптимизма

Автор: Константин Зацепин

Выпускник декоративно-оформительского отделения Пензенского художественного училища, Иван Комиссаров во время хрущевской «оттепели», как и многие его коллеги, впитал удивительно позитивную энергетику тех лет, соединив ее с влиянием мастеров «Союза русских художников», Константина Юона, Леонарда Туржанского, Игоря Грабаря. Комиссаров стоял у истоков «самарской пейзажной школы», став впоследствии ее главным колористом. Он хорошо знал то, что рисовал, будучи активно путешествующим автором — ездил не только на этюды за Волгу, но и по Золотому кольцу России, Средней Азии, Сибири, Кавказу, а также бывал на Кубе, в северной Африке и Европе.

Холсты Комиссарова подобны музыкальным пьесам. Все вместе они словно составляют единую большую серию «Времена года». Доминирует здесь осень. Цветовая гамма осени — наиболее частая у художника. Произведения, изображающие ее, — это буйство золотисто-красного. Таковы «Золотая осень» (1996), «Осень в Жигулях» (1990), «Бабье лето в Жигулях» (2007) и многие другие. Картины художника словно вытканы — этот эффект можно назвать «ковровостью». Комиссаров разработал собственный способ письма маслом по меловому грунту, в результате чего фактура холста приобретала специфическую рельефность, а краски получали матовость. По замечанию искусствоведа Татьяны Петровой, «такая технология сообщает работам оттенок нерукотворности. Мазок перестает восприниматься как результат прикосновения кисти художника к холсту, фиксация траектории ее движения».

Мир в картинах Комиссарова предстает гораздо лучше, чем он есть в действительности. Строго говоря, это и не мир, а его идеальная модель, слепок, отлитый в краске. Комиссаров колорист намного больше, нежели реалист. В цветовых изысках он очень далеко уходит от принятых в реалистической эстетике правил игры, хотя ему это и прощается. Так, картина «Весеннее кружево» (1980-е) — это почти абстрактный экспрессионизм. Контуры деревьев здесь лишь намечены вертикалями, предметный ряд тонет в буйстве цветов, которых здесь намного больше, чем есть для них названий. При этом картина объемна, и кажется, что невесомое облако микропятен висит в воздухе, подобно застывшим брызгам в операторском эффекте slo-mo. Это именно «кружево», кружение, динамика света и цвета. Работы Комиссарова красивы настолько, что легко превращаются в фетиши, и не свободны от упреков в декоративизме и орнаментальности. Впрочем, для салонного искусства они слишком качественны.

Художник вдохновлялся не только волжскими мотивами. Предмет не меньшего его интереса и поклонения – русский архитектурный стиль.

 

Художник вдохновлялся не только волжскими мотивами. Предмет не меньшего его интереса и поклонения — русский архитектурный стиль. Город у него предстает как совокупность цветных вибрирующих пятен с характерными купольно-резными формами, напоминающими о «сказочности». Если природные пейзажи Комиссарова напоминают ковры, то его вариации на тему древнерусской архитектуры, будь то «Кижи» (1983), «Золотое кольцо» (1987) или «Русский Север» (1988), вызывают ассоциации с гобеленами. Как пишет искусствовед Татьяна Петрова, «художник использует характерную для древнерусского искусства форму житийной иконы с клеймами, помещая в средник главенствующий в данном историко-художественном контексте памятник архитектуры — собор Василия Блаженного на фоне Кремля — в „Золотом кольце“, новгородскую „Софию“ — в „Памятниках русского зодчества“. В клеймах располагаются изображения храмов, ритмически и в цветовом плане аккомпанирующие среднику, создается ощущение единства торжественно звучащего архитектурного ансамбля». Комиссаров — один из немногих живописцев, кому удалось передать всю эту русскую сусальность без пошлости и «мещанскости», обыкновенно ей присущих. Скорее с его полотен говорит со зрителем сам Большой Русский стиль, чистый и свободный от идеологии.

В целом живопись Ивана Комиссарова настолько безупречна с любых точек зрения, что не может не нравиться. Это то искусство, указав на которое, можно выиграть любой спор на тему: что «лучше» — «традиционное» или «современное». Не в пользу последнего, разумеется. Но, как бы то ни было, Комиссаров был в Самаре в этом смысле едва ли не единственный. С его кончиной, как и с уходом из жизни всех представителей классической «пейзажной школы», традиционалисты лишились своих знамен. Достойных продолжателей этой живописной традиции у талантливых предтеч так и не появилось.

Комментарии

Авторизоваться через:

Ваше имя:
Комментарий:
Код с картинки: